Кованый засов

                                                                          (Сказ)

Жил-был кузнец, звали его Мирон. Был он мастер своего дела. Да, верно сказать, что таких мастеров на Руси-Матушке было ой, как много. Только этот от всех он всё же отличался.

Была у мастера Мирона одна причуда в работе: не ковал он ничего одинакового.

Вот заказал ему, к примеру, пахарь коня подковать. Мирон внимательно смотрит на хозяина, затем осматривает коня, потом берётся за работу.

Сделает работу ладно: хозяин доволен, конь  до-о-о-лго подкованный ходит. А если потеряет подкову то, так другому коню она ни за что не подойдёт!

- Почто так делаешь,  Мастер? – возьми кто, да и спроси.

А кузнец плечами пожмёт, отвечает:

- Так нет ничего на свете белом одинакового.

Что тут скажешь? Так и есть! Похожее есть, одинакового в природе ничего нет.

 Сказывали, что  это у Мирона по роду причуда. Отец, дед да прадед так же были знатными мастерами, но каждый со своей причудой.

Вот раз один старец заказал ему кованый дверной засов. Да чтобы был он с узорами, да чтобы сами те проявились, а не отдельно, наносил бы их мастер по готовому.  И узор тот Мирону дал. Не простой узор, а вязью по всему изделию шёл бы.

Мирон сам привык удивлять, а тут заказчик озадачил его. Не любил он разговоров длинных, объяснений - пояснений. Умел слушать и между слов понимал, что надо человеку. На этот раз решил уточнить:

- Значит, чтобы сам узор проявился? Так скажи, Почтенный, слово заветное своё, чтобы случилось так, как просишь.

Старец, улыбнулся в белую бороду и сверкнул серым глазом. Отвечал не сразу.

- Верная слава о тебе, мастер, идёт – ведаешь. А слово то, ты сам знаешь. И не слово, а песня. Не напрягайся, сейчас не вспомнишь. Завтра утром как запоёшь её, так и ковать начинай.

Мастер было уже рот с вопросом открыл, а старец  перебил:

- И помни, что засов тот только мне можешь отдать. Никто его касаться не должен, кроме меня, тебя да сына твоего старшего.

Мирона очень удивили слова старца. Пока он раздумывал о том, как сказать Почтенному старцу, что тот ошибся, что нет у него сыночка, а только пятеро дочек, старец-то и ушёл.

- Что ж, - подумал кузнец, - заказ принял, делай, как сказано!

Солнышко садилось за реку. И пошёл мастер в своих думках домой.

Надо бы сказать немного о том какая была семья у Мирона. 

Сам он из большой, дружной многодетной семьи родом, так же и жена его Даринушка. Оба с малолетства не только к труду приучены, но и к мастерству. Дарина хорошей ткачихой славилась.

Были оба сердцем и душой добры, приветливы, на чужую беду отзывчивы. Дом их всегда был полон соседей ли, то ли странников. Все находили тут доброе слово или помощь. Уважаемы были, да не богаты. Работали от зари до зари и летом и зимой, а достатка не видели. Лишь бы прокормиться с детками. Но не печалило это не мужа, не жену. Так было, так жили.

За ужином Мирон рассказал жене о необычном заказе и о предупреждении старца:  никому не касаться засова кованого, только ему, мастеру, да сыну старшему можно.

- А ведь нет у нас, Даринушка, сына никакого. Как мог старец-ведун ошибиться? А это, точно, он был.

Жена,  застенчиво улыбаясь, убирала со стола посуду. Заметил это Мирон:

- Что ж тебе смешно? – удивился.

- А может и есть уже сыночек, - отвечала Дарина и обняла мужа, пряча сияющее лицо в его ворот.

- Как так? Как знаешь? – запричитал он.

- Да старец твой и в наш двор заходил, водицы испить просил. Так вот и обрадовал:

- Вижу, милая, носишь. Так хлопец будет, продолжит дело отца да дедов.

- Откуда, дедушка, знаешь? – спросила. – Он, смеясь, отвечал:

- Я, милая, людей насквозь вижу, только не всем объявляю.

Обнял муж роднуличку свою, да так обнявшись до утра и проспали.

А утром  Мирон в кузне и вправду запел. Радость и надежда в нём пела. Вспомнил и наказ старца и сразу взялся засов ковать.

А пел кузнец о сыне, о том, как будет его растить, учить, наставлять: родителей почитать, людей уважать, семью защищать, труд любить, к мастерству стремиться. Лилась песня то бурно с припевом, а то умеренным напевом. В глазах у Мирона образ семьи: любимой жены, дочек  да сыночка, родной сторонушки … Чем дорожил, чему служил – всё в песне той было!

Трудился весь день без отрыва. И не зря! Проявился так и  узор сам собою. Внутри металла светился.  Красивый получился засов, ладный. Не большой, не малый, не тяжёлый и не лёгкий,  с узором по всему изделию. Радовался кузнец, как первой своей работе радовался. Скорее хотел показать заказчику. Отдать, да и денег не брать, за весть пророческую, за радостный труд.

Открыл Мирон дверь из кузни и увидел Старца. Тот, похоже, давно сидел на скамейке возле колодца, опираясь  руками о посох. Весь его вид говорил о том, что он доволен. А ведь ещё не видел работу. Мирон уже нёс ему волшебный предмет на масляной белой тряпице. Чтобы не ржавел.

Старец посмотрел на  светящегося Мирона, на его работу и… заявил:

- Зря смазал. Нет надобности. Он вечный. Ничто и никто не сможет ему навредить. А узор тот самый, что я показывал. Молодец,  Миронушка! Вот и сготовил ты себе волшебный засов. Будет теперь в доме твоём, Мастер, и достаток, и блага другие, а уважение людское и почёт останутся!

Сказал и пропал. Как растаял. Как и не было старца. А Мирон так и остался стоять с даром старца на руках.

 Пришёл мастер домой, принёс засов. Жена и дочурки дивятся красоте отцовской работы да узорам чудным. Что делать с засовом? Решили к двери набить. К месту определить. Сделали.

С тех пор он там уж триста лет висит, а дом Мирона-кузнеца на том месте так и стоит. Ничего и ему не делается. А засов, как вчера сковали…

Уходя в мир иной, наказал Мирон сыну беречь род свой, честь,  ремесло и  волшебный засов.  По роду передавать сказ о нём, ждать, и быть готовыми отдать тому, кто спросит: как, мол, жив заказ – кованый засов с узором, что песней рождён?..

А уж потомки кузнеца Мирона сами догадались, что к деду их Предок-Хранитель рода в образе Старца приходил. Зачем, спросите? А чтобы сковал мастер тот защиту от бедности, от зла да худа, что шастает по миру, ища, где погреться у открытой души.

С тех пор, как прибил Мирон засов на двери своей, стали они жить в достатке, да и счастье не ушло. А вот беда да худо стороной обходили.

 Нечестных, недобрых  людей засов отводил, в дом не пускал, а всем достойным двери сам открывал!

В сказе этом не намёк, а прямой указ, друзья! Не ротозей почём зря!

Светлана Ермакова (Ирийслава)

из сборника "Наследие"